В трактире "У чаши" сидел только один посетитель. Естественно, что это был Йозеф Швейк. Трактирщик Паливец по обыкновению мыл посуду, когда в трактир вошел улыбающийся господин в котелке на американский манер. Он подошел к стойке, несколько раз улыбнулся, заказал кружку пива и, улыбнувшись, представился господином Дейлом Карнеги, после чего попытался завязать с Паливцем серьезный разговор.
Трактирщик Паливец слыл большим грубияном. Каждое второе слово у него было "задница" и "дерьмо". Но он был весьма начитан и каждому советовал прочесть, что написал Владимир Ленин об интеллигенции.
— Какой замечательный портрет висит у вас на стене! — широко улыбаясь, завязал Карнеги серьезный разговор. — Как бы я хотел иметь такой портрет! Это, наверное, Рембрандт?
— Ну вас в задницу, — вежливо ответил трактирщик, закуривая трубку. — Это государь-император.
— Какой красивый у вас государь-император! Как бы я хотел иметь такого государя-императора! — еще шире улыбнулся господин Карнеги. — Не желаете ли Вы, милейший, завоевать друзей и оказывать на них влияние? Я написал на эту тему целую книгу и только за первые восемь месяцев лично продал у нас в Америке более полумиллиона экземпляров!
— Всем этим друзьям цена дерьмо! — осторожно возразил пан Паливец. — Ну их всех в задницу с их влиянием!
...Ближе к ночи из их разговора можно было разобрать лишь отдельные фразы, вроде:
— Какое у вас прекрасное пиво в кружке! Как бы я хотел иметь у себя в кружке такое пиво!
— Жил у пани Фофановой один квартирант. По всему видно — человек культурный — не пьет, не курит, жену бьет редко...
— Какое у вас прекрасное пиво в кружке! А... у меня в кружке ваше пиво... кончилось уже...
— ... Когда я сидел в тюрьме по делу ГКЧП, со мной в камере оказался некто Лукьянчик из Кремлевиц...
— А вот у нас в Америке тоже был презабавный случай. Огромная обезьяна пришла в город и стала лазить по домам, как по деревьям... Ха-ха-ха! Что, нехорош разве анекдотец?
— ... Футбольной сборной Девяносто Первого полка командовал поручик Бышовец...
— Я есть пьяная американская свинья!.. Пани, дайте мне первый класс!..
— ... Его комиссовали после боевого ранения — на фронте ему разбили голову пивной кружкой...
— ... Как бы я хотел, Швейк, чтобы вы узнали меня с хорошей стороны!..
Разговор становился все более интересным, но неразборчивым. Тем не менее собеседники прекрасно понимали друг друга. В результате долгой дружеской беседы, перешедшей в братские объятия и распевание песен, американец подарил Швейку дюжину своих книжек, а потом пошел к Швейку домой, купил у него всех собак и едва не женился на пани Мюллеровой.
Из записных книжек императорского и королевского офицера Адольфа Бюглера фон Лейхтгольда.
